— Мама, мы с братом решили пожениться. Братья и сестры: откуда столько вражды? «у нас нет ничего общего»
Евгения 46 лет, Рязань.
У меня трое детей: старшая дочь Виктория, чуть младше сын Денис и самая младшая Катя. Виктория вышла замуж в 18 лет, в колледже познакомилась с молодым человеком, который сделал ей предложение и они стали жить вместе.
А вот у младших детей с личной жизнью долгое время не могло наладиться. Денису 25 лет, Кате 23.
Дочка уже была в отношениях, даже съезжала из дома, но не срослось и она вернулась обратно к нам домой. Моя мама даже шутила над ними, что дети конца жизни будут жить со мной. Конечно, особо на них никто не давил, однако, и так продолжаться вечно тоже не могло.
Ну как у тебя дела, Катя? - Спрашивала я иногда.
Да нормально, работаю и ладно.
Также отвечал и Денис.
9 июля мы отмечали юбилей моего единственного зятя Миши. Ему исполнилось 30 лет. Собралась большая компания, все сидели, разговаривали и моя старшая дочь, между делом, решила спросить своих брата и сестру.
Дениска, ты когда уже женишься? Седые волосы на голове появились, а всё ещё не женат.
Когда рак на горе свистнет. Зачем вообще жениться? А если ошибусь в выборе? Что дальше? Зачем понапрасну разочаровываться. И не надо спрашивать меня каждый раз. Может я до конца жизни хочу остаться холостяком.
Моя мама начала выговаривать Денису, чтобы он так не говорил больше, что мне пришлось её успокаивать.
А ты, Катька, что у родителей на шее сидишь? Парней вон сколько одиноких, самого красивого взяла и женила на себе.
Ты такая простая, как пять копеек. Был уже один, самый красивый, да сплыл. Действительно, что за мания допрашивать нас. - Ответила Катя.
Начался небольшой спор, но удалось быстро всё устаканить и мы продолжили празднование юбилея моего единственного зятя.
Но больше их никто не спрашивал про женитьбу до прошлой недели, по крайне мере, я не слышала. В субботу у нас гостила моя мама.
А папа твой знаешь что учудил? Помнишь у нас когда-то давно попугай был? Так вот, клетку мы же не выбросили, а на балконе оставили. Прихожу я домой и что вижу? Барсик в клетке сидит, а этот шутник бегает вокруг него и мяукает. Давно я так не смеялась, жаль на камеру записывать не умею, так бы тебе показала.
Да, хотела бы я посмотреть. - Сказала я маме улыбаясь.
У вас как дела? Что нового?
Да ничего особенного, живём, работаем.
Денис с Катькой всё ещё с вами живут?
Куда они делись то.
Как куда, Денису жениться пора, а Катьке замуж!
Да они скорее друг с другом поженятся. - В шутку сказала я.
И знаете что произошло вчера? Кто-то из детей, видимо, подслушал наш с мамой разговор и они решили подшутить надо мной.
Мама, у меня к тебе серьёзный разговор. - Обратилась ко мне Катя.
Что такое, доченька? Что случилось?
Я выхожу замуж!
Ты серьёзно? - Я уже начала радоваться.
Да, - ответила дочь, - Мы с братом решили пожениться.
От услышанного я упала со стула и ударилась о стену, набив себе шишку. Дети сразу же кинулись мне помогать.
Всё в порядке, мама? Не сильно ушиблась? - Спросил Денис.
Ничего не в порядке! - Начала я кричать, - Что вы такое задумали?!
Вы же все так ждали, когда мы уже съедем от тебя. Вот! Мы женимся!
Мне стало ещё хуже, я почувствовала, как поднялось давление.
Ладно, мама, извини нас, мы решили над тобой пошутить. Всё не так, как ты подумала. - сказал Денис.
Как же оказалось всё на самом деле. У Кати на работе появился новый коллега, с которым они очень подружились и начали встречаться. И у этого коллеги была старшая сестра, которая, по иронии судьбы, тоже была свободна. Не знаю, как Катя свела Дениса с сестрой своего избранника, но мы теперь готовимся к двум свадьбам.
Но их шутку я запомнила надолго.
Есть тысячи причин, по которым ребенок может недолюбливать своего брата или сестру… Но почему, став взрослым, он продолжает испытывать ту же неприязнь?
Основные идеи
- Зависть и ревность неизбежно составляют часть детских взаимоотношений в семьях с несколькими детьми.
- Чтобы свести на нет агрессию между братьями и сестрами, необходимо признать ее существование и позволить ей найти свое выражение.
- Разница в уровне и образе жизни во взрослом возрасте может обострить враждебность, пережитую в детстве.
Конфликты между братьями и сестрами, как правило, заканчиваются в отрочестве. «После нескольких лет яростного выяснения отношений дети наконец получают шанс стать друг для друга настоящими братьями и сестрами, - утверждает детский психотерапевт Марсель Руфо. - Когда младший только вступает в подростковый возраст, а старший, например, переживает его расцвет, их сближение облегчается. Они лучше понимают друг друга, потому что каждый теперь знает, что такое страдание, и поддерживает другого в борьбе со взрослыми за свои права. Объединяет их и осознание того, что у них есть общее семейное прошлое…»
Тем не менее иногда конфликты продолжаются и в зрелом возрасте. Они могут вновь вспыхнуть во время споров по телефону, семейных обедов или даже при случайной встрече, причем братья и сестры начинают нападать друг на друга с такой яростью, словно они до сих пор по-настоящему не повзрослели. Почему же некоторые из нас никак не могут «зарыть топор войны»?
Все детские обиды и переживания хранятся в нашем бессознательном. Малейший повод - и мы вновь переживаем зависть, злость, ненависть. Особенно трудно тем, кто страдал в детстве, а став взрослым, продолжает жить в мире детских обид, упрямо отказываясь расстаться с ними, понять и простить, а значит, измениться. Вот несколько типичных ситуаций, которые обрекают нас на многолетнюю взаимную неприязнь.
«МОЕМУ БРАТУ ВООБЩЕ НЕ НАДО БЫЛО РОЖДАТЬСЯ!»
«Я возненавидела брата сразу, как только мама вернулась с ним из роддома, - вспоминает 38-летняя Елена. - Мне тогда было два года, но я помню, как его положили в мою кроватку и как я закричала: «Моя бай-бай, хочу мою бай-бай, уберите его!» Я негодовала, я не понимала, зачем «это» сюда принесли. С тех пор мне так и не удалось его полюбить…»
«Мы вряд ли можем точно помнить то, что происходило с нами в столь раннем возрасте, - комментирует психотерапевт Екатерина Михайлова. - Скорее всего, родители Елены не раз пересказывали эту историю, превратив ее в функциональный семейный миф, и тем самым более или менее осознанно привнесли враждебность в отношения между двумя детьми».
Действительно, так ли уж обязательно было укладывать «новенького» сына в кроватку дочери? Девочка восприняла это как прямое сообщение: он займет твое место. Что, с ее точки зрения, позже и произошло!
«Ребенок не может позволить себе осознанно ненавидеть мать, - продолжает Екатерина Михайлова. - А вот не любить брата - хотя сам по себе он ни в чем не виноват - хоть и нехорошо, но все же возможно».
Это кажется парадоксальным, но соперничество между детьми устраивает некоторых родителей: это позволяет им ощущать свою исключительную родительскую власть, а также… продолжать сводить счеты с собственными братьями и сестрами.
«Невольно культивируя соперничество между своими детьми, они застревают в собственном прошлом, - говорит Екатерина Михайлова. - Говоря сыну или дочери «Вот каково быть старшим (младшим)!», они пытаются разделить с детьми свою боль и горечь, часто не отдавая себе отчета в том, насколько жестоко поступают».
В многодетных семьях, где детей четверо-пятеро, у каждого есть свое четко определенное место, и они реже соперничают. «Даже когда детей трое, накал страстей уже несколько меньше, - уточняет Екатерина Михайлова. - Рождение третьего меняет отношения между первыми двумя: в прятки играть лучше с Васей, а рисовать интересней с Маней, а иногда они оба меня игнорируют… Тема «ненависти» все-таки чаще возникает, когда детей двое».
«У МОЕГО БРАТА БЫЛО БОЛЬШЕ ШАНСОВ»
В «Исповеди» Блаженный Августин описывает смятение маленького мальчика при виде младшего брата, припавшего к груди матери. Понимая, что сам он уже слишком большой, чтобы питаться грудным молоком, ребенок тем не менее об этом мечтает и завидует блаженству брата.
«Желать - значит желать другого», - утверждал психоаналитик Жак Лакан. Мы часто желаем чужую вещь не потому, что она нам нравится, а потому, что другой желает ее и обладает ею. Таким образом, зависть и ревность в детских отношениях братьев и сестер оказываются неизбежны.
Разница в уровне и образе жизни обостряет все то, что не ладилось в детских отношениях
Шансы и дальше ненавидеть друг друга возрастают в том случае, если мы, ослепленные завистью и неспособные отказаться от своих претензий, никак не можем нащупать наши собственные желания, нашу собственную жизнь. Когда нам это не удается, мы начинаем обвинять сестру или брата в том, что именно он(а) лишил(а) нас причитающегося нам счастья и помешал(а) преуспеть в жизни.
Разница в уровне и образе жизни обостряет все то, что не ладилось в детских отношениях. Так, 29-летняя Александра была потрясена, не получив приглашения на свадьбу своей младшей сестры - из-за того, что «она могла бы произвести неблагоприятное впечатление на гостей», как заявила новобрачная.
Когда отношения достигают такого градуса враждебности, перспектива примирения кажется весьма утопичной. Даже в том случае, когда отсутствуют такие по-настоящему исключительные обстоятельства, как предательство, нарушение данного слова.
Первое братство, первое убийство
Первенец Адама и Евы Каин убил своего младшего брата Авеля. Имя Каин стало нарицательным, обозначая человека, который из зависти готов пойти на преступление.
Если ребенок ненавидит своего брата или сестру вплоть до того, что желает им смерти, то в этом, безусловно, виновата мать - так считает психоаналитик Даниэль Сибони, по-новому прочитывая библейскую историю о Каине и Авеле.
Мать связала все свои чаяния со старшим сыном, вскричав при его рождении: «Приобрела я человека от Господа». Он - ее «главный ребенок», а Авель не представляет для нее особого интереса. Тем не менее Каин не может перенести существования брата. Ведь он полагал, что ему суждено быть «всем» не только для своей матери, но и для всего мира тоже.
Но, видя Авеля, он понимает, что это на самом деле лишь плод его фантазий. Тогда Каин переходит к действию: Авель погибает от руки брата. Но не все каины - убийцы, как правило, они просто полны ненависти, которую с садизмом вымещают на брате. Это ведь тоже способ помешать его существованию!
«МОЯ СЕСТРА ВСЕГДА БЫЛА ЛЮБИМИЦЕЙ»
«Родители всегда беспокоились лишь о моей сестре - и когда она в детстве много болела, и сейчас, когда их «бедной детке» уже за 30 и она великолепно себя чувствует, абсолютно безразличная ко всем и к ним в частности, - негодует 37-летняя Ирина. - Они полагают, что я сама способна справиться с любой ситуацией, и даже не догадываются о том, сколько горечи и печали в моей жизни и как мне нелегко одной».
Слова «Подумай немного о своей сестре (брате)» воспринимаются как «Она (он) больше, чем ты, нуждается в любви и защите». Это трудно вынести ребенку, непросто принять и когда становишься взрослым: такая установка родителей обесценивает наше существование. И так же, как в детстве, мы чувствуем, что нас не понимают, не признают, не ценят…
«Но никто из детей не может точно знать мотивы избирательной любви родителей, - уточняет Екатерина Михайлова. - Ведь вполне вероятно, что младшая сестра Ирины - «бедняжка» лишь потому, что ее рождение стало, например, попыткой сохранить распадающийся брак между родителями. Так что в каком-то смысле многолетние разговоры о «бедняжке» - на самом деле призыв родителей к нам о помощи: ты сильная(ый), молодая(ой), помоги нам.
«МЕНЯ ПРИНУЖДАЛИ ЛЮБИТЬ МОЕГО БРАТА»
Рождение младшего, как правило, не вызывает эйфории у старшего. В лучшем случае он ощущает примерно следующее: «Мне нравится мой брат (сестра), но мне также нравилось, когда у папы и мамы был только я». Но родителей не может удовлетворить такое отношение к новорожденному, они хотят, чтобы между детьми с самого начала установились близкие отношения.
«Когда родилась сестра, - вспоминает 31-летний Валерий, - бабушка первым делом у меня спросила: «Ты любишь Мусю?» Мне было девять лет, и я удивился: «Как я могу любить того, кого я еще даже не видел?» Когда домашние поняли, что я вовсе не в восторге от Мусечки, они стали со мной разговаривать холодно и враждебно, как будто я их обидел. В ответ я замкнулся, отдалился, и со временем вся семья махнула на меня рукой. Сейчас мы с сестрой встречаемся только на днях рождения родителей, шлем SMS друг другу на наши дни рождения - и только».
Модели взаимоотношений между детьми очень устойчивы. «Если бы родители Валерия не стали его заставлять любить сестру, все могло сложиться по-другому, - полагает семейный терапевт Александр Черников. - Запрещая детям открыто выражать то, что они чувствуют, родители добиваются обратного результата: появляются скрытые конфликты, ревность, зависть и враждебность. И наоборот, когда они понимают и уважают чувства каждого, детям легче справиться с переживаниями и освободиться от своих обид».
«У НАС НЕТ НИЧЕГО ОБЩЕГО»
«С братом у нас разница в десять лет, - пишет на форуме нашего сайта 34-летняя Инга. - Нам не о чем говорить друг с другом: воспитывали нас по-разному: меня - в строгости, а его баловали».
Враждебность между детьми максимальна, когда возрастной промежуток у братьев и сестер примерно от двух до четырех лет. «У старших детей еще немного сил, чтобы справляться со своими естественными негативными эмоциями - завистью, агрессивностью и тревожностью, которые у них вызывает появление в доме соперника, - комментирует Александр Черников. - При разнице больше четырех лет агрессии в отношениях меньше, за исключением случаев, когда родители откровенно выделяют кого-то из детей или, наоборот, намеренно выказывают «одинаковую» любовь».
По мнению наших экспертов, любить своих детей «одинаково» невозможно, да и не нужно: они действительно разные - по возрасту, характеру и интересам, и каждому из них нужно дать то, что в данный момент требуется именно ему, чтобы у него была возможность жить и расти. Если каждый из братьев и сестер получает от родителей свою долю принятия и признания, отношения между ними тоже будут строиться на принятии и уважении друг к другу.
Потеря родителей обостряет давние конфликты
«Мы с сестрами - погодки, жили дружно, никогда не ссорились всерьез, и наша жизнь, казалось, сложилась неплохо, - рассказывает 39-летний Владислав. - Когда умер отец, а через полгода и мама, я узнал, что мои младшие сестры… подали в суд, оспаривая завещание, так как считали, что я не имею права претендовать на свою часть наследства. Я был в шоке».
«Смерть родителей - важный этап в отношениях между братьями и сестрами, - объясняет Александр Черников. - Если после этого события взрослые дети становятся более сплоченными, значит, скорее всего, взаимоотношения в семье строились на любви, уважении и приязни друг к другу и ни у кого из них не было серьезных тайных обид и претензий.
И наоборот, все, что братья и сестры не смогли принять и простить, обостряется после смерти родителей: они чувствуют непреодолимую неприязнь друг к другу, предъявляют бесконечные взаимные претензии и годами делят унаследованное имущество».
— Слушай, — сказал Костя, мой друг, потягивая янтарный напиток из бутылки, — Твоей сеструхе сколько уже лет то?
— 13 с половиной вроде бы: А что?
— Да не, просто она, как я посмотрю, уже в настоящую девушку превратилась. Ещё год назад была девчонка девчонкой, а сегодня увидел её: Она у тебя настоящая красавица уже.
— Да, это ты прав — вырастет, придётся от неё толпы отгонять, — спокойно ответил я. Но друг продолжал:
— А мне кажется она уже вполне выросшая. За ней ещё не бегают?
— Ну, не замечал пока. Да и сестрёнка моя — домашняя девочка, особо нигде не гуляет.
— Слушай, друг, ты не обижайся, что я так о твоей сестре говорю, но фигурка у неё теперь — зашибись. И грудки уже вполне ничего так отросли. По моему, она уже вполне созрела.
— Да, я с тобой согласен, она уже ничего так сформировалась:
Пару минут мы просто пили пиво и молчали. Но потом друг опять заговорил о моей сестре.
— Слушай, ведь ты её брат, постоянно с ней вместе живёшь и всё такое: А ты её голой видел? — ошарашил меня своим вопросом Костя.
— Эмм: Как бы тебе сказать: Вообще-то видел:
— Недавно?
— Да, на прошлой неделе буквально.
— А при каких обстоятельствах?
— Нууууу: Я подглядываю за ней, когда она моется в ванной, — не понятно зачем совсем смутившись ответил я.
— Оооо! — восхитился мой друг, — И как она без одежды?
— Она очень красивая, — ответил я, надеясь прекратить на этом наш разговор, но Костя никак не успокаивался. Он залпом допил свою бутылку, посмотрел на меня восхищённым горящим взглядом и спросил:
— А: у неё уже есть волосики: на лобке?
— Да, уже есть немного, — опять же честно ответил я. С одной стороны говорить с другом об интимных подробностях собственной сестры было как-то: неправильно, а с другой — эти воспоминания всколыхнули во мне что-то странное, какое-то извращённое возбуждение которое я испытывал, припав к щёлке замочной скважины двери ванной, где ни о чём не подозревая купалась моя юная сестрёнка.
— Ух ты! — взвизгнул Костя, — А как ты думаешь, она уже: дрочит?
— Откуда мне знать?! — окончательно возмутился я, — Что за странные вопросы? Она же не моя девушка, а родная сестра!
— Нет, ну понимаешь: У меня, например, нет сестры: Да и братьев тоже нет, но это не имеет отношения к делу. Просто я не понимаю всех этих братских отношений. Если бы у меня дома было такое чудо как у тебя, я уже давно не выдержал бы и попытался её соблазнить: совратить:
— Вот именно что не понимаешь! — отрезал я, — Сестра — это сестра, она мой ближайший родственник, а инцест — это отвратительно и ужасно, книжки почитай.
— А зачем ты тогда за ней подглядываешь? — с ухмылкой заправского демона-искусителя спросил Костя.
— Нуу: Она же очень красивая! А любование красотой не имеет никакого отношения к инцесту. Я же не собираюсь её: трахать: — ответил я, и предательское воображение тотчас же нарисовало мне картину моей сестры, лежащей с широко разведёнными ножками и мной, потихоньку входящим в её разгорячённое влагалище.
— Хм: Я бы тоже с удовольствием поподглядывал бы за ней: И не только: Как же я тебе завидую! — окончил этим свою речь друг и откупорил ещё одну бутылку, — И всё таки, — опять начал он, — Разве не обидно? Ты жил с ней всю жизнь, смотрел как она росла, наслаждался её красотой, видел как с каждым днём она всё больше и больше из ребёнка превращается в настоящую девушку: А потом придёт кто-то совершенно чужой — и уведёт её к себе, разденет, возбудит и трахнет твою красавицу.
— Ха! Пусть только кто-нибудь попробует её трахнуть! Я ему сразу нос сломаю, если не хуже:
— А почему? Из ревности что ли?
— Да нееет, просто сестру положено защищать.
— Ну так она может сама захотела, она же наверное уже хочет этого:
— Не важно. Первый же, кто захочет поиметь мою сестру, пусть откладывает деньги на пластическую операцию.
— А вот если я, например, захочу заняться с ней сексом, ты мне позволишь?
— Нет конечно! — зло выпалил я.
— А знаешь почему? — всё с той же ухмылкой спросил Костя.
— Ну, почему же? — зло среагировал я.
— Да потому что тебе будет завидно! Да, завидно! Потому что подглядывая ты чётко знаешь, что максимум на что ты способен — насладиться красотой своей сестры. И то — тайком.
— На что же ты намекаешь?
— На то что я могу добиться гораздо большего, чем ты когда либо позволял себе мечтать!
— Ну и что ты хочешь этим сказать?
— Что пора бы тебе прекращать подглядывать и читать глупые книжки о «отвратительном и ужасном» инцесте, а начинать действовать и попробовать свою сестру первым а не страдать потом всю жизнь что какой-то урод лишил её девственности.
— Нет, ты всё-таки не понимаешь наших с ней отношений.
— Ты мне честно скажи, ты на неё дрочил?
— Ну: да, — признался я.
— Вот видишь, значит она тебя всё-таки возбуждает. Ты хочешь потрогать её грудки, потрогать её между ножек?
— Да, хочу конечно: Но всё-таки она мне сестра.
— Нет, не понимаю я всё-таки этих братьев-сестёр, — развёл руками Костя.
— Ну хорошо, допустим: Она же в жизни не захочет!
— А ты пробовал? Нет. Может она спит и видит, ждёт не дождётся когда же ты её наконец трахнешь!
— Ну не думаю как-то:
— А вот давай пойдём к тебе и проверим! Не бойся, я ничего делать не буду, просто хочу ещё раз взглянуть на твою сестричку.
— Ну давай, пошли.
Наши с Наташкой родители как всегда в выходные в последние три месяца, уехали на недавно приобретённый дачный участок — обустраивать его.
Поэтому моя сестра была дома абсолютно одна одинёшенька, когда я со своим другом, крайне решительно настроенные, завалились домой.
Наташка выбежала нам на встречу в своей традиционной летней одежде — свободной розовой кофточке, не доходящей до пупка и коротких трикотажных спортивных шортиках. При чём её уже достаточно неплохого размера округлые и твёрдые как яблочки грудки под кофточкой были свободны от всяческих бюстгальтеров и слегка подпрыгивали при каждом её шаге.
— Ой, какие гости! — обрадовалась сестрёнка, прижимаясь ко мне всем телом и весело чмокая в щёку, — А то мне тут так скучно в одиночестве: К тому же я собиралась пойти в душ, но увидела что ты забыл свои ключи и решила остаться подождать твоего возвращения, но раз ты уже тут — я пошла! — весело прощебетала она, и резво попрыгала по коридору в свою комнату за сменой белья и своим любимым полотенцем. По пути она обернулась и кинула в нашу сторону: — Я мигом, вы не скучайте, я помоюсь и буду вас кормить — меня как-никак мама за хозяйку оставила! — и скрылась в комнате. Мы с другом многозначительно переглянулись, а сестра за это время успела прошмыгнуть в ванную, заперлась там и включила воду.
— Слушай: — начал было друг, но я понял всё и так и сказал:
— Пошли, только быстро и тихо.
Мы скинули кроссовки и тихо, в одних носках приблизились к двери ванной. Я заглянул в замочную скважину первым. Надо отдать должное, расположение ванной было просто идеальным для подглядывания — прямо напротив щёлки. Я увидел, как сестра быстро скинула с себя всю одежду, попробовала рукой воду и залезла в ванну — стала под душ лицом прямо к двери, блаженно закрыла глазки, руками принялась тереть свои длинные каштановые волосы — предоставляя таким образом всё своё свежее, юное, девственное тело моим глазам. Я с трудом оторвался от великолепной картины, и махнул Косте, который с нетерпением занял моё место. Буквально тут же его челюсть просто таки отвисла до пола.
— Ну как тебе? — шёпотом спросил я.
— Слушай, я буквально не знаю что и сказать. Разве что — как ты до сих пор сдерживаешься?? Я бы уже давно не выдержал и: кхм: её. Она чудо!
— Тихо ты! — пригрозил я, — А то наше чудо ещё тебя услышит! И вообще — посмотрел и хватит с тебя, нечего на мою сестру так смотреть, ещё изнасилуешь её, — сказал я и оттолкнул Костю в сторону и припал как и прежде к щёлке.
Моя сестра как раз принялась намыливаться — своими полными пены руками она елозила по всему своему телу и невероятно эротично гладила при этом свои пускай небольшие ещё, но уже абсолютно правильной формы и невероятно красивые грудки.
— Ну, что она там делает? — изнемогал мой друг, — Уже дошла до: доооо: того самого?
— Да, — ответил я, когда сестричка, раздвинув ножки и наклонившись, принялась основательно намыливать у себя между ножек. Её рука долго сновала туда сюда, даже дольше чем надо. Кажется, Наташе это приносило очень приятные ощущения, — Смотри, — сдобрился я, и Костя тут же занял моё место.
— Оооо! — тихо практически простонал друг, — Да она же мастурбирует!
Я быстренько опять отогнал его и принялся смотреть. Сестра всё так же нежно тёрла себя между ножек, при этом на её личике ярко проявилось выражение какого-то уже совершенно неземного блаженства. Ещё через минуту её головка закинулась высоко вверх, ротик широко раскрылся и она скорее всего издала стон, который мы не услышали только благодаря шуму льющейся воды.
В первый раз в жизни увидев оргазм сестры, я отполз под невероятным впечатлением от двери, рядом с которой тут же замер Костя. Выражение абсолютного счастья и наслаждения на лице сестры никак не шло у меня из головы. Очень странно, что раньше сестра ни разу не мастурбировала в ванной и начала именно сегодня.
— Она заканчивает! — прошептал друг, и тут же шум моды прекратился. Мы быстро поднялись на ноги и ретировались в мою комнату, где я немедленно включил какой-то музыкальный клип, которых накачано у меня было огромное количество. Естественно, ни о чём другом кроме как о моей сестре, только что продемонстрировавшей нам всю свою красоту, все свои прелести, мы думать не могли. К тому же она должна была вот-вот выйти из ванной, и мы должны были как-то успокоиться, что бы не выглядеть неестественно.
Буквально через минуту к нам в комнату влетела не понятно от чего больше разгорячённая — от душа или мастурбации — Наташа, в похожей на прежнюю маечке и с огромным махровым полотенцем на голове.
— Ну, надеюсь вы тут без меня не сильно скучали? — задорно проворковала сестрёнка и уселась на диван прямо за нами. Мы дружно развернулись к ней лицами и так же дружно ответили:
— Неееет!
Сестру это развеселило. Она засмеялась, и повалилась на диван, задрыгав ножками в воздухе.
— Ой, у вас это так смешно получилось, — объяснила отсмеявшись моя сестрёнка, — Ну, я пойду принесу чего-нибудь вкусненького, — обнадёжила нас она, и унеслась куда-то по направлению к кухне. Мы с другом облегчённо вздохнули.
— Я думал, у меня сердце разорвётся, когда она вошла, — признался мне мой друг, — Ну, какие твои планы?
— Какие планы? — тупо спросил я.
— Ну как ты собираешься её совращать?
— Ой, ты её видел, она только физически уже развитая, а по уму ещё ребёнок ребёнком:
— Ну, мы видели в ванной какой она ребёнок!
В моём мозгу опять пронеслась картина испытывающей оргазм сестрёнки. Я аж замотал головой, что бы прогнать видение.
— Я думаю, надо её для начала как-то раскрепостить, — глубокомысленно выдал Костя, с видом учителя подняв вверх указательный палец.
— И как ты себе это представляешь?
— Ну может, дадим ей знать, что мы видели её в ванной?
— Ты что, с ума сошёл? Она же нас убьёт за это! Ты просто не знаешь мою сестру. И вообще, что значит «мы видели»?
— Ну как: Если ты её совратишь, ты что же, не позволишь мне, своему лучшему другу, тоже сделать это с ней?
— Что-то не вижу никакой связи: Эх, не надо было давать тебе увидеть её голой:
— Что сделано, то сделано, ты лучше думай, что будет делать теперь.
В этот момент вернулась сестра с огромным подносом всяческих фруктов. Она поставила это всё на стол рядом с нами, а сама, с чувством выполненного долга, завалилась на диван с яблоком.
— И чем вы занимаетесь? — спросила Наташа.
— Да так, клипы смотрим, — ответил я, робко окинув взглядом идеальное тело сестрёнки.
— Хе, не интересно: — ответила она, хрумкая яблоком.
— А что бы ты хотела делать? — спросил её Костя.
— Ну, может, поиграем во что-нибудь? — предложила сестра.
— И где же это ты видела, что бы взрослые шестнадцатилетние мужики играли в игры с маленькой тринадцатилетней девочкой? — бросил я не подумав.
— Ой-ёй-ёй, «шестнадцатилетние мужики»! — принялась издеваться надо мной сестра, — Да и мне уже почти 14!
— Ах ты маленькая негодница! — издевательски произнёс я прыгнув на диван рядом сней, принялся с ней драться, не по настоящему конечно же. Всё что я делал — это не давал ей встать с дивана, а она пыталась своими цепкими пальчиками ущипнуть меня посильней и вскочить. Надо отдать должное, в этой «драке» я абсолютно не задумываясь придавливал её своими лежащими на её грудках руками к дивану. Поняв это, я как бы случайно подвинул ладони так, что бы мои большие пальцы легли точно на её твёрдые сосочки. Я слегка пошевелил пальцами, помассировав таким образом соски сестры, и отпустил её.
Моя сестра тут же села, вся растрёпанная и весёлая и больно ущипнула меня за сосок. В ответ на это я резко протянул свою руку к её соску, но она с визгом прикрыла их ладошками, и тогда я, изменив траекторию полёта своей руки, приземлился ей прямо между ножек и ущипнул через тонкую ткань трусиков и шортиков сестру за половую губку.
Наташа взвизгнула ещё сильнее, пытаясь прикрыть не только свои соски, но и свои половые органы, и обиженно сказала:
— Это нечестно! Это слишком больно! Я тебя же не хватала там:
— Ладно, извини, — сказал я, поймав одобрительный взгляд друга.
— Ну что, больше не будешь издеваться над взрослыми? — спросил я.
— Нет, не буду. Над взрослыми — не буду! — ухмыльнувшись, двусмысленно ответила Наташа.
— Да ладно вам! — вмешался Костя, — Я знаю во что мы будем играть. Давайте играть в карты. Кто выигрывает — выбирает одного из проигравших и по желанию того или спрашивает его вопрос, на который тот должен ответить честно, или даёт ему задание — которое тот обязан выполнить.
— А, знаю эту игру! — весело согласилась сестра, — Мы в неё с девчонками с моего класса играли во время турпохода.
— Ну, тогда тащи карты! — сказал я, и Наташа умчалась на их поиски, — Что ты задумал? — спросил я друга.
— Ну, посмотрим, что получится.
В комнату залетела Наташа, держа в руке старую колоду игральных карт.
Мы все сели на диване — я и Костя на краешке, сестра, сложив ноги по турецки, в глубине между нами — так что образовался как бы треугольник, перетасовала карты и раздала нам.
В первый раз повезло, как не странно, именно Наташе. Она с видом победителя уставилась на меня и спросила:
— Вопрос или приказ?
— Вопрос, — выбрал я.
— Хехе: Крал ли ты когда-нибудь что-нибудь?
— Да, — сознался я.
— Это уже второй вопрос, — обломал я сестру, и она, обидевшись, перетасовала карты и опять раздала нам.
На этот раз повезло мне. Я долго смотрел то на сестру, то на друга, как бы выбирая, кого спросить, и, естественно задал вопрос сестре:
— Правда или приказ?
— Уммм: Приказ! — ответила сестра, с видом, как будто бы ей удалось обмануть меня.
— Встань возле стенки на голову и стой так целую минуту, не смотря ни на что и не шевелясь.
Моей сестрёнке ничего не оставалось делать, как выполнять. Она подошла к стенке, опёрлась на руки и резко перевернулась, облокотив свои пятки о стену. Её лёгкая короткая маечка тут же упала вниз, оголив прекрасные грудки. Но сестра стояла положенные 60 секунд не шевельнувшись, только лицо её налилось красным то ли от стыда, то ли от прихлынувшей к голове крови.
По истечению времени она перевернулась, оправила свою майку и села играть с нами дальше. И на этот раз повезло тоже мне.
Я опять сделал вид, как будто собираюсь спросить Костю, но в последнюю секунду повернулся к Наташе и произнёс:
— Правда или приказ?
— Правда! — ответила наученная горьким опытом на этот раз сестра.
— Ну, держись! Ты: дрочила когда-нибудь? И если да, то когда в последний раз?
Сестра явно растерялась от этого вопроса, но делать было нечего, надо было отвечать, и отвечать правдиво.
— А это два вопроса! — попыталась отговориться она, но я её прервал:
— А вот и нет. Потому что если ответ на первый отрицательный, ты можешь не отвечать на второй, а если положительный — ты можешь ответить только на второй! — завёл я её в тупик своими размышлениями.
— Нууу: Ладно, отвечу: — Наташа потупила глазки, опять же покраснела и ответила, — Сегодня в ванной, — и тут же закрыла пылающее лицо руками и рассмеялась.
— Ну, давай продолжим? — спросил я и раздал карты.
Что характерно, выиграла опять Наташа.
— Ну, правда или приказ? — коварно спросила меня сестра.
— Эм: Приказ.
— Ну тогда: Встань тут, — сестра указала на стул, — Сними штаны и трусы и прокричи «кукареку» три раза!
Ужаснувшись извращённому приказу сестры, я принялся его выполнять. Я встал на стул, и стащил штаны. Мой член стоял как каменный. Я помедлил секунду, и спустил трусы тоже. Глаза сестрёнки буквально округлились при виде моего полностью боеготовного достоинства. Я же, быстро прокукарекав положенные три раза, натянул назад всю одежду, и сел на своё место.
Сестра опять раздала карты, и на этот раз выиграл, наконец, Костя. Он не теряя времени спросил у Наташи требуемый правилами вопрос, и она ответила «Приказ».
— Тогда, слушай мою команду. Я приказываю тебе: Снять маечку. Насовсем.
— Ну, вы и так уже всё видели, — ответила сестра, и стянула с себя маечку. Но тут же перекинув свои пышные и длинные волосы на перёд полностью прикрыла ими свои груди.
На следующем кругу нашей игры, повезло опять Косте. Но он не спросил Наташу. Он спросил меня. И получив в ответ «Правда», спросил:
— Трахал ли ты когда-нибудь девочку, и если да — то кого, если нет — то кого бы хотел?
При этом вопросе моя сестра просто зашлась хохотом.
— Нет, не трахал. Кого бы хотел: Я глубокомысленно посмотрел на не заметившую этого сестру и не решился ответить полностью честно. Вместо этого я сказал, — Наташку, из нашего класса.
Однако услышав своё имя, сестра на секунду встрепенулась, но быстро успокоилась дослушав до конца мой ответ.
— А я вот расскажу Наташке что ты её хочешь! — лукаво заметила сестра.
— А я вот расскажу маме что ты дрочишь в ванной! — парировал я, и, кажется, попал в яблочко.
— Ну ладно, будем держать секреты друг друга в тайне, — заговорчески прошептала сестрёнка.
И на следующий раз выиграл Костя. Он обратился к моей сестре с вопросом.
— Правда!
— А ты, отдавалась ли ты когда-нибудь мальчику, и если да то кому, если нет — то кому бы хотела отдаться?
— Нет. А хотела бы: Саше, — произнесла она моё имя, но тут же добавила с издевательской улыбкой, — Из моего класса.
Мы молча продолжили игру. Выиграл я. Сестра, выбрав «приказ» принялась ждать, что же я ей скажу сделать.
— Я приказываю тебе станцевать перед нами стриптиз, с полным раздеванием.
Что характерно, моя сестра даже не возразила. Она подошла к компу, включила медленную музыку, откинула за спину волосы, оголив таким образом свою грудь, и принялась плавно извиваться в танце. Она отвернулась от нас, и потихоньку, не прекращая танцевать, стянула с себя шортики. Ещё через некоторое время она опять повернулась к нам лицом и очень, очень медленно принялась стаскивать с себя и трусики. Сделав это и оставшись совершенно голой, она немедленно прикрыла свою щёлку ладошкой.
— Всё! — сказала она и раскланялась, принявшись натягивать назад свои трусики. Мы поаплодировали, и сестра залезла на своё место, не одев шортики. Только села на этот раз по японски, стиснув близко коленки.
Наша игра продолжилась. Следующим победителем стал Костя, и получив в ответ «приказ» сказал:
— Засунь руку себе под трусики, засунь палец в себя, вытащи его и оближи!
— Я: боюсь, я же девственница.
— Ну, совсем немножко! — потребовал Костя.
Наташа встала на колени, раздвинув ножки, одной рукой оттянула резинку, а вторую ввела под трусики. Мы увидели как, один палец продвинулся немного дальше и, достигнув входа во влагалище, сестричка чуть-чуть надавила им, вводя его буквально на сантиметр внутрь. Быстро вынула и погрузила в свой ротик.
— Продолжим? — удовлетворённо спросил Костя.
И мы продолжили. Что характерно, он опять победил. И опять спросил меня.
— Приказ, — гордо ответил я.
— Тогда: Тогда-тогда-тогда: Залезь под трусики своей сестры и ровно минуту ласкай её клитор! — выпалил горя глазами Костя.
— Это нечестно! Возмутилась было сестра, но повернулась ко мне, широко развела ножки и, стыдливо отвернувшись вбок, сказала, — На.
Я не мог поверить своему счастью. Я дрожащими руками прикоснулся к трусикам, отвёл их в сторону и положил свой палец на клитор покорно ждущей ласки сестры. Я аккуратно принялся шевелить пальцем. Кажется, прошла всего секунда, а Костя уже провозгласил: «Всё, минута прошла!». В этот момент я был готов его убить.
Продолжать играть мы не стали. Забросив карты, мы принялись по кругу задавать друг другу вопросы.
— Теперь я спрашиваю! — сказала сестра, — Саша, Правда или Приказ?
— Правда.
— Когда ты сказал про Наташу из своего класса: Ты честно имел её ввиду?
— Нет, — честно ответил я.
— Значит, ты соврал, и я могу спросить тебя ещё раз, — невозмутимо сказала моя сестра, — Правда или Приказ?
— Правда.
— Кого ты чаще всего себе представляешь, когда дрочишь? — выпалила сестра.
— Тебя, — честно ответил я, и тут же спросил:
— Правда или Приказ?
— Правда.
— Когда ты сказал про Сашу из своего класса, ты честно имела его в ввиду?
— Значит ты соврала:
— Да, спрашивай меня ещё раз!
— Правда или приказ?
— Приказ!
— Сними трусики и позволь мне: — я уловил молящий взгляд друга, — Мне и Косте поцеловать тебя там.
Наташа послушно и нетерпеливо скинула свою последнюю часть одежды и легла, предоставив себя в полное наше распоряжение.
Первым к её невероятно свежему бутону губами прикоснулся я. Я долго вылизывал её клитор, взасос целовал губки и даже чуть-чуть ввёл в неё свой язык. С большим трудом я оторвался от ароматнейшего интимного местечка моей сестры и позволил Косте проделать то же самое. Наташа расплылась в удовольствии и страстно задышала. Но вот уже и Костя оторвался от моей сестры и тут же спросил её:
— Правда или Приказ?
— Правда, — успокаивая своё дыхание но не меняя позы ответила сестра.
— Хотела бы ты, что бы твой брат лишил тебя девственности?
— ДА! — ответила сестра, и потянулась ко мне. Я обнял её, и поцеловал в сосочек. Она ответила стоном.
Я опустился ниже и принялся языком ласкать её клитор. На этот раз мне уже не требовалось останавливаться. Я хотел доставить ей столько удовольствия, сколько она никогда бы не смогла получить ни от кого другого. Я не помню, как оказался без трусов, я взял руку свой стоящий член и принялся нежно поглаживать им киску сестры. А потом, собравшись с духом, ввёл в неё член. Чуть-чуть обождав, я принялся давить. Член на редкость легко преодолел препятствие, и проскочил на полную длину внутрь. Я вывел его. Крови совсем не показалось — видимо девственная плева у моей сестры была совсем тонкой и маленькой. Увидев, что сестра не испытывает никакой боли, я продолжил. Я вошёл в неё и принялся совершать поступательные движения. Моя сестра обняла меня руками и тонко постанывала при каждом толчке. Ещё немного и я бы кончил внутрь, но меня вовремя остановил возглас заворожено смотрящего на нас Кости:
— Только не кончай в свою сестру!
Я тут же вышел и разразился фонтаном спермы прямо на невероятно прекрасные, ещё не окончательно сформировавшиеся грудки сестры. Сперма покрыла так же её животик и наполнила пупок.
Сестра тяжело дышала, но произнесла всё-таки с улыбкой:
— Ну вот, теперь опять в душ:
Но совершить это ей не дал Костя. Он спросил:
— Хочешь со мной? Ведь ты не испытала ещё оргазма.
— Да, — ответила сестра и вопросительно посмотрела на меня. Я утвердительно кивнул.
Тогда Костя, не теряя времени, подтащил сестру к себе таким образом, что она теперь лежала на самом краю дивана, свесив ноги вниз. Костя слегка приподнял бёдра моей сестры, благо она была очень миниатюрной и лёгкой, стоя вошёл в неё и принялся за своё дело.
Моя сперма медленно стекала с грудей вниз на шейку Наташи и на диван. Буквально через минуту моя сестрёнка забилась в оргазме, Костя опустил её на диван и разрядился своей дозой спермы на её тело. Сестра бессильно лежала, закинув руки и голову, и отходила от бурного оргазма. Когда все мы немного отдышались, я поспешил выпроводить Костю, который и так получил больше чем заслуживал, отнёс сестру в ванную, вымыл её, и занялся с ней сексом ещё раз, прямо там, под душем. Вытер, закутал в полотенце и отнёс в свою комнату. Где мы ещё раз занялись сексом. На этот раз спермы у меня уже не осталось совсем, и я ничуть не запачкал Наташу. Отдышавшись, я опять пальцами возбудил сестру и трахнул её, не выводя член во время моего оргазма, ибо спермы не осталось совсем. До конца дня мы занимались сексом ещё раза три.
А потом, не дождавшись запозднившихся родителей пошли спать, полностью выдохшиеся и уверенные, что в следующие выходные повторится то же самое.
Мне было шесть лет, а брату четыре года, когда нас забрала старшая сестра.
Мама часто пила, гуляла, мы с братом часто оставались дома одни без присмотра, сидели голодные.
Сестра Наташа старше меня на четырнадцать лет, есть ещё старший брат, которому на тот момент было около двадцати пяти лет, но он ушёл из дома, когда ему едва исполнилось четырнадцать, с тех пор он редко давал о себе знать.
Наверно он даже не знал о том, что у него есть ещё брат и сестра.
В тот день, когда Наташа нас забрала, мама опять напилась и спала на диване. Сестра пришла, а мы с братом сидим и грызём чёрствый хлеб.
Наташа растолкала маму.
Мама я Вальку и Серёжку к себе забираю, я буду о них заботиться, - сказала сестра матери, едва открывшей глаза.
Ну и забирай, подумаешь, - сказала мама обиженно, упала обратно на диван и заснула.
Так мы стали жить с сестрой. Серёжу она устроила в детский сад, а меня записала в школу.
Когда я уже училась во втором классе я как-то заметила, что она ходит задумчивая и всё время улыбается.
Наташ, а чего ты улыбаешься? - спросила я её.
Ой, Валя, скоро замуж выхожу, представляешь, - радостно сказала мне сестра.
Замуж, хорошо, - сказала я,
Радоваться только я не могла, нечему было радоваться, я тогда уже понимала, что муж сестры может нас с братом выгнать, зачем ему чужие дети. Но я зря переживала.
Гриша, муж сестры, оказался добрым, отзывчивым и работящим парнем.
Через некоторое время Наташа родила ребятишек, двух мальчиков, одного за другим.
Теперь на руках у Наташи было четверо детей. Я девятилетняя, брат семилетний и двое малышей погодок.
Как двадцати четырехлетняя девчонка со всем справлялась я не знаю, но Наташа всегда была весёлой и жизнерадостной.
правда мы с братом старались как могли. Я по хозяйству всё старалась делать и убиралась, и еду готовила. Брат Серёжа был хулиганом, в школе часто бедокурил, учился плохо.
Однажды с ним поговорил Гриша, после очередного вызова в школу.
Серёжа, ты понимаешь, что могло бы быть, если бы вас Наташа не забрала? - спрсоил Гриша.
Не знаю, с мамкой бы жили наверно, - пожал брат плечами.
А ну-ка поехали, - сказал Гриша и они куда-то уехали.
Приехали часа через два, Серёжка был очень задумчивый.
Гриш, а куда вы ездили? - спросила я.
В детский дом, - коротко ответил Гриша.
После этого разговора Серёжа хулиганить перестал и учиться стал на четвёрки и пятёрки. Наташа только ходила удивлялась, что это с братом случилось.
Недавно сестра откуда-то узнала, что двое детей нашего старшего брата оказались в детском доме, на семейном совете долго не думали.
Конечно, забирай, даже разговора нет, - сказал Гриша.
Спасибо, - расплакалась Наташа, - но как мы будем шесть детей растить.
Где четверо, там и шестеро, вытянем, - серьёзно сказал Гриша.
Сегодня вся наша большая семья едет забирать детей, моих племянников, из детского дома.