Деревенский сын. Деревенские дети. Моя мама говорила: «В деревне дети - бесплатное приложение к сельскому хозяйству». Она имела право так говорить, она жила в мегаполисе. Я не имею. Я уже двадцать лет житель деревни. И могу сказать, что в деревне все взро

Моя мама говорила: «В деревне дети – бесплатное приложение к сельскому хозяйству». Она имела право так говорить, она жила в мегаполисе. Я не имею. Я уже двадцать лет житель деревни. И могу сказать, что в деревне все взрослеют раньше, но дольше остаются доверчивыми детьми. Расскажу про плюсы деревенского воспитания.

Деревенские дети привыкают к физическому труду с младенчества

Это прививается само собой, если, конечно, родители не представители люмпен-пролетариата, а бутылка дешёвой водки не заменила им желание жить достойно. Как говорил мой знакомый глава села: «Адский это труд, жить в деревне хорошо».

Жить хорошо можно только при наличии хозяйства на скотном дворе и огорода внушительных размеров. И естественным образом дети становятся главными помощниками родителей

Первый выход в огород мой сын совершил в полтора месяцев. Полола гряды, держа его у себя на коленях

В два года он уже уверенно хватался за всё растущее на грядке, чтоб вырвать это немедленно. И стоило отвлечься, как рассада помидоров летела на землю под его восклицания: «Пылей! Пылей!». Имелся в виду вездесущий пырей – бич сельских огородов.

В шесть лет сыновья уже имели свои грядки ответственности. Им доверяли горох. Во-первых, это их гряда по праву. Горох – баловство, на зиму его не готовим, а для детей радость. Во-вторых, горох сложно спутать с сорняками. Они его сажали самостоятельно, поливали и пололи. Тут главное вовремя похвалить. И незаметно поправить огрехи. И да, ещё не дать расковырять посадки в нетерпеливом желании посмотреть, а проклюнулся ли горох?

Ещё одна радость – кормить цыплят и гусят. Вот пасти их – уже труд. В семь лет делать и то, и другое вполне реально. И главное, привить меру ответственности. Как-то забыли напоить в жару цыплят, и я не уследила. Три цыплёнка умерли. Это был шок, истерика, попытка реанимировать несчастные трупики.

И вот только не надо про вредный стресс. Этот стресс навсегда приучил к тому, что твоя лень может обернуться бедой. Я и извлекала мёртвых цыплят при сыновьях нарочно. Жестокая наука, но наука

Дети в деревне знают, что жестокость бывает оправданной

Деревня пасторальна только на картинках и романтичных фото. В деревне очень рано дети понимают, что такое оправданная жестокость. Сегодня ты возишься с жёлтыми пушистыми комочками, чтобы зимой есть куриное мясо. Сегодня ты кормишь смешных розовых поросят (кстати, не всегда розовых), а к Новому году их заколют на мясо. Таков круг жизни.

Однажды к приезду городских племянников забили кролика и крольчиху. Племянник, узнав об этом, рыдал у клетки с крольчатами:

– Бедненькие! У них теперь ни мамы, ни папы. Как они будут жить?

Шестилетний сын утешил:

– Так мы их осенью тоже съедим.

Растут ли дети при таком подходе жестокими? Нет. Потому что отлично понимают: жестокость должна быть оправдана необходимостью. Им в голову не придёт мучить собаку просто ради развлечения. И сорок раз осудят хозяина, который держит впроголодь скотину. Человека, животное, да любое живое существо уважают за ту пользу, что оно приносит.

Если молодая лайка не пошла по зверю – её убивают. Всё должно приносить пользу. Нет пользы – нет смысла держать

Сказать, что дети это принимают спокойно, не всегда. Сын самостоятельно заколол свинью в 16 лет. Мясо не мог есть две недели. И это при том, что охотиться с отцом он начал лет в десять. Но одно дело, когда тобой владеет азарт, когда у животного есть шанс уйти живым. Ты – охотник, оно – добыча. И на чьей стороне победа, ещё не известно. Другое дело – забить животное, которое ты кормил год. Спросите, зачем надо было мальчишку заставлять брать в руки нож. Ветеринар тогда вынес приговор: «Срочно зарежьте, мясо потеряете». А отец был в тайге. Сын принял решение сам. Взяла вверх необходимость. Я бы, наверное, так и не решилась попросить его об этом. От помощи младшего брата отказался: «Маленький ещё, сам справлюсь».

Маленькому было тогда четырнадцать. Разделывали, конечно втроём, но руководил процессом старший сын. Меня, в качестве забойщика и руководителя, даже в шутку не рассматривали: я – женщина. Вот ещё один минус или плюс деревенского воспитания , назовём его по-модному.

В деревне не делают проблемы из гендерных стереотипов

Деревня чётко делит мир на мужской и женский. В этом причина поголовного мужского пьянства в 90-х, когда устойчивый мир колхозов и леспромхозов рухнул. И для выживания нужна была хитрость, приспосабливаемость, ловкость – то есть качества чисто женские, мужики сломались. Оклемались они более-менее к нулевым. Впрочем, кое-кто так и не оклемался. Вместе с Союзом окончательно рухнул патриархальный уклад, при котором муж – кормилец семьи, глава, командир. Или, как в деревнях говорили – «сам» («Сам-то где?» – и ясно о ком речь). И мужики растерялись, потеряли извечный смысл бытия.

Но в делах житейских это деление на мужское и женское чувствуется куда острее, чем в городе. Во дворах почистить, скотину покормить, дров нарубить, огород вспахать – это мужское. Женщина это делает, если муж на ещё более мужском занятии: охоте, добыче ореха, – одним словом, в тайге. Помните, что алкашей в расчёт мы не берем, их и тайга манит постольку поскольку.

Женское – это постирать, убраться, подоить корову, покормить птицу, прополоть гряды, приготовить поесть, заготовить на зиму консервы

Муж чаще всего за это не берётся, даже если жена на работе. Впрочем, приятные исключения есть. Моя семья – пример. Мои мужики без проблем готовили и убирались, пололи грядки, потому что в какой-то момент я стала главным кормильцем в семье. Но боже мой, что выслушал мой умница-муж…впрочем, это совсем другая история.

Сыновья понимают, что они – мужчины, едва ли не с пелёнок. И нет необходимости это втолковывать. Помню период болезни мужа, когда я схватилась за колун – наколоть дрова. Ну не сыновьям же десяти и восьми лет это доверять? Вот тогда-то старший обиделся до детских, с горошину слёз: «Папа учил, я умею». И коронное, отцовское: «Не позорь меня. Я всё-таки мужик».

Я выкатывала чурочки поменьше, а сын их и в самом деле наколол. Младший перетаскал в дровяник. Я тогда поняла, что между делом муж вырастил из мальчишек мужиков. Мне казалось, что это была у них забава: тюкнуть по чурке, подать ключ, пока папка возится с трактором. А оказалось – это и есть деревенское воспитание . Мужское воспитание.

После, когда мы перебрались в райцентр, мир отличный от мира маленькой деревни, соседки поражались, что мальчишки уже в 12 лет топят печь, рубят дрова, таскают воду, кормят без напоминания поросят. В деревне это ни у кого удивления не вызывало. Тут очень рано мальчику говорят, что он большой. И ещё раньше внушают, что он – мужик.

И в их обязательных умениях при отце-охотнике было прописано умение владеть оружием, (боже, эти жуткие синяки на костлявом подростковом плече от приклада и отдачи), умение разделать тушу, водить машину, косить, копать, рубить дрова, рыбачить, ставить петли на зверя. Всё то, что умели их отец и дед.

И вот эти-то гендерные стереотипы и не позволяют деревенским мальчишкам косить от армии. Я очень мало встречала в райцентре молодежи, которая не хотела бы служить. В деревне я не помню таких вообще. Мужчина, мужик, хозяин – это идеал деревенского воспитания мальчиков. Но этого результата удаётся достичь, если отец не самоустраняется от воспитания детей. Причём чаще всего это воспитание происходит на собственном примере и на деле. Не прогнать мешающегося ребёнка, не вырвать из рук молоток (поранишься же), а объяснить, как им пользоваться. Да, пока он осваивает молоток, пару раз по пальцу тюкнет. Но после будет владеть им лихо. Умение не щадить мальчика ради будущего мужчины – залог настоящего деревенского воспитания.

Деревенские дети привыкли доверять людям

Деревня, подобная нашим Верх-Ключам, где нет интернета и связи, всегда некий островок. И её ребята осваиваются в городах очень непросто, они одновременно слишком доверчивы и пугливы. Их легко обмануть тому, кому удалось переждать настороженность юного сельчанина перед большим миром и стать своим.

Своим деревенские всегда доверяют. Интуитивно, на уровне подсознания. И очень жестоко наши дети постигают истину, что в городе – далеко не все свои

Откуда это? Да потому что частенько детей воспитывают всем селом. Мало я знаю совершенно закрытых семей. Старшему было шесть месяцев, когда меня попросили поработать учителем музыки и педагогом-организатором. Нулевые еще позволяли брать в школу людей без педагогического образования. Садики в деревнях не предусмотрены. И я первое время беспечно оставляла сына в манеже на 45 минут урока одного, школа-то через дорогу. Но когда учителя-коллеги узнали о том, ух, какая была буря! И сына я стала носить с собой, он рос на руках учителей, старшеклассников, просто родителей, зашедших в школу. И весь мир был для него своим. Меня, выросшую в городе, это напрягало.

Хорошее это качество или плохое? По классическим меркам – хорошее. Тяжело жить, считая всех вокруг врагами. Тяжело жить и без понимания деревенской истины, что своих не бросают. Но в современном мире, всё же круг своих должен быть ограничен. Ребёнку необходимо осознавать опасности, которую он может встретить. В деревне этому учить сложно. За двадцатилетие деревенской и сельской жизни я помню один случай педофилии в районе. Случай, когда насильника милиция спасала от разъярённой толпы.

Потому-то деревенские и вырастают более открытыми и добрыми, лишенными корочки цинизма мегаполиса . Я безошибочно отличу в городской толпе деревенского мальчишку и девчонку, и не только по внешнему виду. У них иной взгляд, иная манера держаться. Они – деревенские, и этим всё сказано.

Дети в деревне не зависят от материального

Этого у сельчан не отнимешь. Как-то читала, что проблема нынешнего поколения – материальная зависимость от предметов статуса. Так и хотелось посоветовать: отправляйте в деревню на перевоспитание. Вот где и баловать особо нечем, и превыше всего ценится польза. Недавно смотрели с мальчишками ролики про золотую молодёжь . Усмехнулась в ответ на «придурки, блин»:

– Будь у тебя Ferrari, кто знает, как бы ты себя вёл.

– На черта она мне? У неё клиренс низкий, а сил до дури. Понтовая, но толку-то?

И сын выдал расклад, что лучше на такие деньги взять грузовую машину вроде Scania и для дома иномарочку попроще, чтобы деньги нормально зарабатывать.

– А потом заработать и Ferrari купить?

И по кругу про низкий клиренс, расход топлива, и что-то ещё, что делает статусную машинку совершенно бесполезной.

Во главу угла в селе ставится не статус, а польза, удобство и практичность. Тому учит сама жизнь. Не рванёшь в тайгу в крутых штанах – неудобно. И на лабутенах по сельской улице не пройдёшь – каблуки жаль. И статус по всем меркам в деревне – вещь не очень нужная. Здесь до сих пор ценят человека не за статус, а за человечность.

Могут статусному человеку в ножки поклониться и придурковатый вид принять, но лучше ему не знать, что о нём скажут после.

Может, поэтому если уж деревенским человеком овладела тяга к статусности, она принимает какие-то нелепые формы китча и пестроты из разряда «я надену всё лучшее сразу». Он просто не умеет быть статусным. И не может этому научить своих детей. Зато он приучит ребёнка трудиться, быть хозяином, ценить свой и чужой труд. А уж умение трудиться обязательно научит упорству и терпению в достижении целей.

Самое время бы спеть о минусах деревни. Их много, и заметила, что чаще всего это минусы – внешние, не зависящие от самих деревенских. Они в своё время заставили меня покинуть тихую деревенскую жизнь. Но о них я расскажу позднее, уж очень болезненная это тема.

Моя мама говорила: «В деревне дети - бесплатное приложение к сельскому хозяйству». Она имела право так говорить, она жила в мегаполисе. Я не имею. Я уже двадцать лет житель деревни. И могу сказать, что в деревне все взрослеют раньше, но дольше остаются доверчивыми детьми. Расскажу про плюсы деревенского воспитания.

Деревенские дети привыкают к физическому труду с младенчества

Это прививается само собой, если, конечно, родители не представители люмпен-пролетариата, а бутылка дешёвой водки не заменила им желание жить достойно. Как говорил мой знакомый глава села: «Адский это труд, жить в деревне хорошо».

Жить хорошо можно только при наличии хозяйства на скотном дворе и огорода внушительных размеров. И естественным образом дети становятся главными помощниками родителей

Первый выход в огород мой сын совершил в полтора месяца. Полола гряды, держа его у себя на коленях.

В два года он уже уверенно хватался за всё растущее на грядке, чтоб вырвать это немедленно. И стоило отвлечься, как рассада помидоров летела на землю под его восклицания: «Пылей! Пылей!». Имелся в виду вездесущий пырей - бич сельских огородов.

В шесть лет сыновья уже имели свои грядки ответственности. Им доверяли горох. Во-первых, это их гряда по праву. Горох - баловство, на зиму его не готовим, а для детей радость. Во-вторых, горох сложно спутать с сорняками. Они его сажали самостоятельно, поливали и пололи. Тут главное вовремя похвалить. И незаметно поправить огрехи. И да, ещё не дать расковырять посадки в нетерпеливом желании посмотреть, а проклюнулся ли горох?

Ещё одна радость - кормить цыплят и гусят. Вот пасти их - уже труд. В семь лет делать и то, и другое вполне реально. И главное, привить меру ответственности. Как-то забыли напоить в жару цыплят, и я не уследила. Три цыплёнка умерли. Это был шок, истерика, попытка реанимировать несчастные трупики.

И вот только не надо про вредный стресс. Этот стресс навсегда приучил к тому, что твоя лень может обернуться бедой. Я и извлекала мёртвых цыплят при сыновьях нарочно. Жестокая наука, но наука

Дети в деревне знают, что жестокость бывает оправданной

Деревня пасторальна только на картинках и романтичных фото. В деревне очень рано дети понимают, что такое оправданная жестокость. Сегодня ты возишься с жёлтыми пушистыми комочками, чтобы зимой есть куриное мясо. Сегодня ты кормишь смешных розовых поросят (кстати, не всегда розовых), а к Новому году их заколют на мясо. Таков круг жизни.

Однажды к приезду городских племянников забили кролика и крольчиху. Племянник, узнав об этом, рыдал у клетки с крольчатами:

Бедненькие! У них теперь ни мамы, ни папы. Как они будут жить?

Шестилетний сын утешил:

Так мы их осенью тоже съедим.

Растут ли дети при таком подходе жестокими? Нет. Потому что отлично понимают: жестокость должна быть оправдана необходимостью. Им в голову не придёт мучить собаку просто ради развлечения. И сорок раз осудят хозяина, который держит впроголодь скотину. Человека, животное, да любое живое существо уважают за ту пользу, что оно приносит.

Если молодая лайка не пошла по зверю - её убивают. Всё должно приносить пользу. Нет пользы - нет смысла держать

Сказать, что дети это принимают спокойно, не всегда. Сын самостоятельно заколол свинью в 16 лет. Мясо не мог есть две недели. И это при том, что охотиться с отцом он начал лет в десять. Но одно дело, когда тобой владеет азарт, когда у животного есть шанс уйти живым. Ты - охотник, оно - добыча. И на чьей стороне победа, ещё не известно. Другое дело - забить животное, которое ты кормил год. Спросите, зачем надо было мальчишку заставлять брать в руки нож. Ветеринар тогда вынес приговор: «Срочно зарежьте, мясо потеряете». А отец был в тайге. Сын принял решение сам. Взяла вверх необходимость. Я бы, наверное, так и не решилась попросить его об этом. От помощи младшего брата отказался: «Маленький ещё, сам справлюсь».

Маленькому было тогда четырнадцать. Разделывали, конечно втроём, но руководил процессом старший сын. Меня, в качестве забойщика и руководителя, даже в шутку не рассматривали: я - женщина. Вот ещё один минус или плюс деревенского воспитания, назовём его по-модному.

В деревне не делают проблемы из гендерных стереотипов

Деревня чётко делит мир на мужской и женский. В этом причина поголовного мужского пьянства в 90-х, когда устойчивый мир колхозов и леспромхозов рухнул. И для выживания нужна была хитрость, приспосабливаемость, ловкость - то есть качества чисто женские, мужики сломались. Оклемались они более-менее к нулевым. Впрочем, кое-кто так и не оклемался. Вместе с Союзом окончательно рухнул патриархальный уклад, при котором муж - кормилец семьи, глава, командир. Или, как в деревнях говорили - «сам» («Сам-то где?» - и ясно о ком речь). И мужики растерялись, потеряли извечный смысл бытия.

Но в делах житейских это деление на мужское и женское чувствуется куда острее, чем в городе. Во дворах почистить, скотину покормить, дров нарубить, огород вспахать - это мужское. Женщина это делает, если муж на ещё более мужском занятии: охоте, добыче ореха, - одним словом, в тайге. Помните, что алкашей в расчёт мы не берем, их и тайга манит постольку поскольку.

Женское - это постирать, убраться, подоить корову, покормить птицу, прополоть гряды, приготовить поесть, заготовить на зиму консервы

Муж чаще всего за это не берётся, даже если жена на работе. Впрочем, приятные исключения есть. Моя семья - пример. Мои мужики без проблем готовили и убирались, пололи грядки, потому что в какой-то момент я стала главным кормильцем в семье. Но боже мой, что выслушал мой умница-муж…впрочем, это совсем другая история.

Сыновья понимают, что они - мужчины, едва ли не с пелёнок. И нет необходимости это втолковывать. Помню период болезни мужа, когда я схватилась за колун - наколоть дрова. Ну не сыновьям же десяти и восьми лет это доверять? Вот тогда-то старший обиделся до детских, с горошину слёз: «Папа учил, я умею». И коронное, отцовское: «Не позорь меня. Я всё-таки мужик».

Я выкатывала чурочки поменьше, а сын их и в самом деле наколол. Младший перетаскал в дровяник. Я тогда поняла, что между делом муж вырастил из мальчишек мужиков. Мне казалось, что это была у них забава: тюкнуть по чурке, подать ключ, пока папка возится с трактором. А оказалось - это и есть деревенское воспитание. Мужское воспитание.

После, когда мы перебрались в райцентр, мир отличный от мира маленькой деревни, соседки поражались, что мальчишки уже в 12 лет топят печь, рубят дрова, таскают воду, кормят без напоминания поросят. В деревне это ни у кого удивления не вызывало. Тут очень рано мальчику говорят, что он большой. И ещё раньше внушают, что он - мужик.

И в их обязательных умениях при отце-охотнике было прописано умение владеть оружием, (боже, эти жуткие синяки на костлявом подростковом плече от приклада и отдачи), умение разделать тушу, водить машину, косить, копать, рубить дрова, рыбачить, ставить петли на зверя. Всё то, что умели их отец и дед.

И вот эти-то гендерные стереотипы и не позволяют деревенским мальчишкам косить от армии. Я очень мало встречала в райцентре молодежи, которая не хотела бы служить. В деревне я не помню таких вообще. Мужчина, мужик, хозяин - это идеал деревенского воспитания мальчиков. Но этого результата удаётся достичь, если отец не самоустраняется от воспитания детей. Причём чаще всего это воспитание происходит на собственном примере и на деле. Не прогнать мешающегося ребёнка, не вырвать из рук молоток (поранишься же), а объяснить, как им пользоваться. Да, пока он осваивает молоток, пару раз по пальцу тюкнет. Но после будет владеть им лихо. Умение не щадить мальчика ради будущего мужчины - залог настоящего деревенского воспитания.

Деревенские дети привыкли доверять людям

Деревня, подобная нашим Верх-Ключам, где нет интернета и связи, всегда некий островок. И её ребята осваиваются в городах очень непросто, они одновременно слишком доверчивы и пугливы. Их легко обмануть тому, кому удалось переждать настороженность юного сельчанина перед большим миром и стать своим.

Своим деревенские всегда доверяют. Интуитивно, на уровне подсознания. И очень жестоко наши дети постигают истину, что в городе - далеко не все свои

Откуда это? Да потому что частенько детей воспитывают всем селом. Мало я знаю совершенно закрытых семей. Старшему было шесть месяцев, когда меня попросили поработать учителем музыки и педагогом-организатором. Нулевые еще позволяли брать в школу людей без педагогического образования. Садики в деревнях не предусмотрены. И я первое время беспечно оставляла сына в манеже на 45 минут урока одного, школа-то через дорогу. Но когда учителя-коллеги узнали о том, ух, какая была буря! И сына я стала носить с собой, он рос на руках учителей, старшеклассников, просто родителей, зашедших в школу. И весь мир был для него своим. Меня, выросшую в городе, это напрягало.

Хорошее это качество или плохое? По классическим меркам - хорошее. Тяжело жить, считая всех вокруг врагами. Тяжело жить и без понимания деревенской истины, что своих не бросают. Но в современном мире, всё же круг своих должен быть ограничен. Ребёнку необходимо осознавать опасности, которую он может встретить. В деревне этому учить сложно. За двадцатилетие деревенской и сельской жизни я помню один случай педофилии в районе. Случай, когда насильника милиция спасала от разъярённой толпы.

Потому-то деревенские и вырастают более открытыми и добрыми, лишенными корочки цинизма мегаполиса. Я безошибочно отличу в городской толпе деревенского мальчишку и девчонку, и не только по внешнему виду. У них иной взгляд, иная манера держаться. Они - деревенские, и этим всё сказано.

Дети в деревне не зависят от материального

Этого у сельчан не отнимешь. Как-то читала, что проблема нынешнего поколения - материальная зависимость от предметов статуса. Так и хотелось посоветовать: отправляйте в деревню на перевоспитание. Вот где и баловать особо нечем, и превыше всего ценится польза. Недавно смотрели с мальчишками ролики про золотую молодёжь. Усмехнулась в ответ на «придурки, блин»:

Будь у тебя Ferrari, кто знает, как бы ты себя вёл.

На черта она мне? У неё клиренс низкий, а сил до дури. Понтовая, но толку-то?

И сын выдал расклад, что лучше на такие деньги взять грузовую машину вроде Scania и для дома иномарочку попроще, чтобы деньги нормально зарабатывать.

А потом заработать и Ferrari купить?

Зачем?

И по кругу про низкий клиренс, расход топлива, и что-то ещё, что делает статусную машинку совершенно бесполезной

Во главу угла в селе ставится не статус, а польза, удобство и практичность. Тому учит сама жизнь. Не рванёшь в тайгу в крутых штанах - неудобно. И на лабутенах по сельской улице не пройдёшь - каблуки жаль. И статус по всем меркам в деревне - вещь не очень нужная. Здесь до сих пор ценят человека не за статус, а за человечность.

Могут статусному человеку в ножки поклониться и придурковатый вид принять, но лучше ему не знать, что о нём скажут после.

Может, поэтому если уж деревенским человеком овладела тяга к статусности, она принимает какие-то нелепые формы китча и пестроты из разряда «я надену всё лучшее сразу». Он просто не умеет быть статусным. И не может этому научить своих детей. Зато он приучит ребёнка трудиться, быть хозяином, ценить свой и чужой труд. А уж умение трудиться обязательно научит упорству и терпению в достижении целей.

Они не играют в компьютерные игры не потому, что нет компьютеров, им просто некогда.

Деревенских детей редко возят на экскурсии, некоторые из них ни разу не были в городе, их редко балуют мороженым и еще реже - диковинными заморскими фруктами, но зато они ловко орудуют и топором, и гаечным ключом, сызмальства умеют запрячь лошадь, завести трактор, а повзрослев, и подменить отца в поле.

На дискотеки Иван пешком не ходит, это не в его принципах, хоть она и находится в трехстах метрах от его дома. Несмотря на свои восемь лет, он пользуется только личным транспортом. Таковым для него является лошадь Зорька. Он садится на нее верхом и едет к бывшему детскому саду, который колхоз содержать не в состоянии, и председатель отдал его на откуп деревенской ребятне. Лошадь Иван привязывает к забору, а сам идет на пляски.

Но тешится недолго. И не только потому, что старшие ребята прогоняют малышню домой до полуночи. Главным образом потому, что завтра в четыре утра им с Зорькой вставать на работу. Пока не появились оводы, которых тут называют слепнями и которые кусают злее иной собаки, они с отцом окучивают картошку. Отец за плугом, а Иван водит лошадь по борозде. Потом, немного вздремнув, он с братом и сестрой идет ворошить сено на луг. Пока оно сушится, можно искупаться в речке. Это единственная дневная радость. После сено надо скопнать - не дай Бог, ночью пойдет дождь. Лишь вечером, когда спадет жара и спрячутся надоевшие слепни, можно поиграть со сверстниками в машинки или войнушку, а затем опять в седло и - на дискотеку.

Деревенские дети не играют в компьютерные игры не потому, что их нет, им просто некогда. Они порой не понимают своих городских сверстников и иногда им кажется, что те говорят на каком-то другом языке.

Но они взрослее городских, самостоятельнее, открытее и работнее. У них, может быть, меньше знаний, но больше практических навыков.

Летом надо прополоть и полить грядки, присмотреть за младшими братишками и сестренками, загнать скотину во двор, а потом - сенокос, уборка картошки, заготовка березовых веников для бани, сбор грибов и ягод. Зимой после школы помимо домашнего задания надо накормить скотину, расчистить тропку от снега, присмотреть за младшими, принести дров, затопить печь, наносить воды, набрать из подвала картошки, помочь матери управиться на ферме, а потом - заготовка дров: надо их вместе с отцом нарубить в лесу, привезти, распилить, расколоть, уложить в поленницу. Порой приходится отрабатывать и родительские грехи. Помню, Ванька целый день помогал на покосе другой семье.

Вань, - спрашиваю я его, - неужели бескорыстно? Или тебе заплатили чем?

Да нет, батька вчера у них бутылку взял в долг, вот я и отрабатывал, - чистосердечно признался он.

Был и другой забавный случай. Мне нужно было вспахать огород, и я пошел к соседу, возле дома которого стоял трактор с плугами.

Не может он, - сказала жена, - с похмелья мается. Я сейчас сына подошлю.

А хорошо ли он вспашет? - встревожился я.

Не бойся, он уже не первый год пашет.

Действительно, через некоторое время в открытые ворота ко мне во двор въехал трактор, за рычагами которого сидел парнишка лет шестнадцати. Вспахал быстро и мастерски. Настало время расчета.

Тебе деньгами или как? - спросил я, будучи уверен, что паренек возьмет деньги.

Да нет, лучше водкой.

Так ты, я знаю, не пьешь.

Да не мне, батьке. У него после вчерашнего голова трещит.

В самостоятельной жизни они осваиваются быстрее своих городских сверстников.

Многие страдают от пьянства родителей. Чаще пьет только отец, но иногда и мать, тогда совсем беда. Потому ребятишки рано приучаются не только выполнять всю домашнюю работу, но и к выпивке тоже.

Но бывают исключения.

Помню, в небольшом селе Сестренки Тамбовской области познакомился я с семьей, в которой было... 16 ребятишек.

Когда я говорю кому, сколько у меня детей, люди за голову хватаются. А когда летом выйдем на луг, я покуриваю, а сыновья - один за другим - косят, то соседи начинают завидовать. Я говорю: так родите, вырастите, воспитайте... Сам никому не завидую.

Так говорил глава семейства - невысокий, щупленький мужичонка Михаил Петрович Чичунов. Михаил Петрович - тракторист по профессии. Жена его Раиса Григорьевна нигде не работала - детей воспитывала. Для нее дети изначально были центром вселенной, смыслом жизни. Вопрос ли кто какой задаст, возникнут ли проблемы в школе - все отбрасывала в сторону. Отмахивалась не от детей - от работы, откладывая ее на ночь.

Никогда никого пальцем не тронула. Считает: словом учить надо. И учила. Вначале старших. А уж старшие - младших. Так один за другим и выросли.

Ведь главное что? Привить интерес, - делился житейским опытом Михаил Петрович. - Вот, допустим, учу я их играть в шахматы. Если все время буду выигрывать, ребенок заскучает. Значит, надо поддаться. Пока он в силу не войдет. Пока интерес мастерством не станет. А там уж он сам начнет развиваться.

Заметим, это говорит тракторист, который любой двигатель с закрытыми глазами переберет и сынов этому обучил, но ведь и педагог!

Тем выразительнее смотрится на общем фоне пример многодетной крестьянской семьи с Тамбовщины.

Абортов ведь тогда не делали, - как бы оправдывается Раиса Григорьевна Чичунова, - строго было, судили за это.

Так грех, - говорю, - аборт-то.

Да кто знает, что грех, что нет. Оттуда еще никто не вернулся - ни грешный, ни праведный. Я вот иной раз подумаю: дети выросли хорошие, не пьют, не курят, все получили образование, старшие живут в достатке и согласии - вот для меня и рай. Теперь подольше бы прожить в уме и здравии - больше ничего не надо...

Дети действительно выросли хорошие. Старшие получили высшее или среднее специальное образование, младшие доучиваются в школе. Все как на подбор - вышли ростом и лицом, живут в ладу друг с другом и миром. Старшие работают на хороших должностях, имеют свои семьи, детей. Первые внуки Чичуновых бегали на дискотеки вместе с их младшими детьми. Хотя Чичуновы тоже никогда не купались в достатке, но и бедными не были. Дети их имели все, что и в других семьях. И игры всякие, и книжки-тетрадки, и красивую одежку-обувку, и мотоциклы, но все это не выпрошено у чиновников собеса, не пожертвовано кем-то, а заработано. Разумеется, на совхозную зарплату даже в более благополучные времена было не прожить. Жили в основном своим хозяйством. Сажали огород, растили скотину. Много скотины. Часть - для себя, часть - на продажу. Отец спрашивал подрастающего сына: «Мотоцикл (магнитофон, обновку) хочешь?» «Хочу». «Бери бычка и выращивай». И брали. И выращивали. Но и цену копейке тоже знали. Придя из школы, не сядут за стол в выходной одежде, не бросят ее как попало, и мотоцикл грязным в сарай не поставят.

Какого чиновника винить, если дети в городских семьях с большим достатком так не воспитаны, если не привыкли ценить чужой труд, потому как не постигли цену труда собственного, ибо выросли с сознанием того, что все им обязаны.

Когда я в своей деревне занимаюсь какой-то работой, Ванька с друзьями обязательно прибегут ко мне.

Дядя Саша, мы поможем.

Я угощаю их конфетами, раздаю подарки, привезенные из города, а они мне рассказывают все деревенские новости. Потом, смотрю, Ванька тащит банку молока.

Мамка послала. Сказала: денег не надо.

Я ставлю банку в холодные сени, а сам возвращаюсь к грядкам. Ванюшка тут же, но не крутится под ногами, а садится рядом и начинает полоть.

Вань, погулял бы лучше, - гоню я его.

Да ну, - отмахивается он, продолжая выдергивать сорняки.

А вот за стол в обед садиться наотрез отказывается.

Так ведь ты ж работал, - пробую его уговорить.

Но он непреклонен. Соглашается лишь взять кусок торта, и то не для себя, а для сестренки.

А этим летом он уже работал на полную катушку. Прицеплял к своей Зорьке грабли и сгребал сено у всех, кто попросит. Кто рассчитывался сладостями, а кто и деньгами, поэтому Ваня чувствовал себя богатым человеком, и когда я его фотографировал, попросил:

Дядя Саша, ты мне привези фотку-то, я куплю...

Какое-то время по соседству со мной купила дом другая московская семья. Сам хозяин был родом из этих мест, а вот жена его, коренная москвичка, деревни боялась панически. Звонила мне, спрашивала:

А если я привезу своего мальчика, там на него плохо не повлияют?

Да, - говорю, - город скорее испортит деревню, чем деревня город…

«Мама, а это курица? А ты ее готовишь? А ей уже не больно?.. Точно не больно? А мы ее убили?», - ох, вопросы трехлетнего сына иногда заводят на такие задворки сознания! Нет, сынок, курицу мы купили в магазине. Ей уже не больно. Кошмар какой-то!

Вспоминая себя в его возрасте и чуть старше, я понимаю, что дети проще и честнее относятся к жизни, да и к смерти – тоже. Сейчас я не задаю себе вопросов типа «откуда берется еда», - а он задает. И если сказать ему, что еда берется в магазине – это не будет правдой. И если сейчас я скажу ему так – то он всю жизнь будет именно так думать. Он вырастет потребителем, который вызовет «мужа на час» чтобы прибить гвоздь, отгонит машину в сервис, наймет бригаду таджиков, чтобы построить дом, а сам, своими руками не будет уметь… ничего!

Осенью мы втроем ездили в поселок детства моего мужа в Ивановской области, и жили там в частном доме, куда воду нужно было носить из колонки, а печь топить дровами. За те 1,5 недели, что мы провели в деревне, мой ребенок изменился до неузнаваемости. Куда-то делись все его капризы, он стал в три раза спокойнее и в два – прожорливее (в городе у нас вечная проблема аппетита, и даже долгие прогулки не могут ее решить). Истерики по поводу покупки новой игрушки заменились задумчивым созерцанием и настоящим участием в окружающей действительности. Дома я такое наблюдаю у него только в моменты, когда он помогает мне мыть посуду или пол.

Особенно сыну нравилось возить к роднику тачку с пустой канистрой для воды. Путь неблизкий, а тачка – с него ростом. Но помогать было нельзя. Никак. Это было очень серьезно, и все он должен был сделать сам. Только на обратном пути мог доверить драгоценную тачку папе. Бабушка топила печку и становилось понятно, откуда берется тепло в доме. В саду созрел небывалый урожай яблок – их нужно было собрать, и он чувствовал себя настоящим помощником, мужчиной, без которого я бы одна никак не справилась.

Ерунда, что дети растут от летнего солнца и витаминов. Они растут, когда мы им не мешаем и когда им есть, КУДА расти! В городе их окружают столь многочисленные «нельзя» и «надо так, и никак иначе», что они очень скоро заполняют все это пространство, и начинают бунтовать. Не отсюда ли – многочисленные кризисы – одного года, трех лет, семи лет?!

Мы носимся со своими детьми, думая, как развить их мелкую моторику и речевые способности, определяя их на многочисленные занятия по разным методикам – Монтессори, Радуга, Вальдорф… что будет модно следующем году? Однако, когда чадо тянется к песку и камешкам на дороге, или подбирает ветки и шишки в парке – мы кричим – «не трогай, нельзя, положи на место, они грязные». Когда тянется к собаке или кошке… Когда хочет пробежаться по луже, пусть даже в резиновых сапогах… ну и чего же нам ждать от них после этого?

Недавно мы с сыном были у детского аллерголога. Я ему говорю – направьте нас сдать кровь, не можем определить аллерген. А он мне – это «развод на бабки». Покупая продукты в магазине, вы никак не сможете проверить, есть там аллергены или нет. К примеру, в куриных яйцах (на белок у ребенка аллергии нет, но есть на «химию»). Купили яйцо с оранжевым желтком – рано радуетесь – уже на завтра на коже выступит результат такого «деревенского» продукта из супермаркета.
В общем, я все больше и больше убеждаюсь в том, что моему ребенку лет этак до шести точно будет более полезно и приятно жить в деревне. Для меня мои деревенские воспоминания – одни из самых светлых в жизни. И не только летние. Так странно – уже в шесть-семь лет я могла совершенно одна пойти гулять с нашей немецкой овчаркой Лайной на заснеженное поле недалеко от дома. Сейчас это кажется фантастикой – отпустить шестилетку гулять в одиночестве!

Одна моя знакомая, мама троих детей 10,7 и 3 лет, говорит, что она каждую осень сталкивается в проблемой перестройки восприятия действительности в сторону опасности. Все лето в деревне дети могут играть где угодно, пойти в гости в соседний дом, вообще находиться дальше, чем три метра от мамы. С приездом в город все меняется, отовсюду сквозит потенциальная опасность, и ведь опасность вполне оправданная. Вот и начинаются многочисленные «нельзя», которые сведены к необходимому минимуму для деревенского малыша.

Плюсы жизни в деревне для ребенка, казалось бы, налицо. Из минусов любого родителя прежде всего волнует вопрос образования и обучения, с которыми, как известно, не везде дела обстоят хорошо. Вот что я узнала на протяжении примерно полугода, в течение которых мы с разных сторон подбирались к идее ПМЖ в деревне. Прежде всего меня интересовал вопрос детского сада (сыну сейчас три года), потом – школы и досуга.

В большинстве детских садов программа примерно одинаковая. Но я глубоко убеждена, что хороший воспитатель, подходящий именно вашему ребенку даже в городе – большая редкость и вопрос лотереи. Думаю, при прочих равных условиях в деревне больше шансов заметить какие-либо нехорошие тенденции, так как все всех знают. Страшилки про детский сад были всегда и везде. Но в городе ребенок еще и болеет значительно чаще, чем в деревне, на свежем воздухе. Думаю, что главная проблема сельских детских садов даже не в их «плохом качестве», которое на поверку оказывается точно таким же, как в муниципальном городском садике, а в том, что их массово закрывают по причине небольшого количества детей.